А потом будет утро... - Страница 36

– Не важно. Я не хочу об этом… Мне нужно на работу.

– Ты что, еще не уволилась?

– Они пока ничего не знают.

– Как хочешь. Я пойду набирать персонал. Виктор сказал, что сегодня придут тридцать человек на собеседование.

– Как же ты одна с ними справишься? – Одри повязывала черный шарф поверх черной куртки. Она и не заметила, что за неделю, пока не было Тома, постепенно стала переходить на свои старые привычки в одежде.

– А вот и я думаю: как? Кто, в конце концов, у нас соучредитель: ты или Виктор?

– А кто у нас был соучредителем, когда ты валялась в шезлонге, а мы с Виктором оформляли документы, искали офис и заказывали рекламу?

– Одри, ну зачем ты так? Я же не…

– Выходит, Джуди, у нас Виктор – главный массовик-затейник. Хотя он ничегошеньки с этого не имеет.

– Имеет, – насуплено пробормотала Джуди.

– Это меня не касается.

– Ты стала жесткой и замкнутой.

– Я не хочу об этом говорить.

– О господи! Ладно, Одри, иди в свою несчастную фирму, может, они тебя снова отошлют в Израиль, а то и в южную Африку, чтобы проветрить мозги!

– Спасибо, я так и сделаю.

Она так и сделала.

Едва только Одри переступила порог своей родной фирмы, ее позвал к себе директор и сообщил, что из Тель-Авива звонили «наши ребята»:

– Хотят опять тебя позвать к себе.

– Кто, строители?

– Да, и прямо сейчас.

– Но я еще недостаточно намерзлась.

– Ты подумай, Одри. Они немедленно пришлют вызов, и ты – уже там. Между прочим, зима в Израиле – прохладное и красивое время года.

– Мне больше нравится зима в Швейцарии.

– Что?

– Ничего. На сколько месяцев контракт? – мрачно спросила она, прокручивая в голове новый коварный план.

– Пока на два с половиной. В середине января – опять будешь здесь. А потом – посмотрим.

– Я что, Новый год там должна встречать?!

– А что в этом такого? И встретишь! Израильтяне знаешь, как отмечают Рождество? Оно у них – самый главный праздник.

– Вы бы изучили их историю, прежде чем так самозабвенно заливать. У них Новый год отмечается осенью. – Она улыбнулась. – Ладно, я подумаю.

Директор по-отечески взял ее за руку.

– Постой, у тебя что-то случилось? Ты опять сбегаешь от себя?

– У меня всегда что-то случается.

– Это не касается работы? Это – личное?

– Я не хочу об этом говорить.

– Ну – как хочешь.

– Да, я забыла сказать. Я собиралась увольняться, мистер Стентон. Но если снова поеду в Израиль, то, разумеется, отсрочу увольнение.

– Постой-постой. – Он нахмурился. – А ну-ка сядь.

Одри послушно опустилась в кресло и вот тут почувствовала, что готова разреветься, как маленькая девочка. Неизвестно как, но мистер Стентон разбудил некие скрытые движения ее души, и помолчи он еще минуту, Одри стала бы жаловаться ему на Тома и на всю свою несостоявшуюся личную жизнь.

– Рассказывай, – быстро сказал он.

– А что рассказывать? – По щекам ее потекли слезы, и несколько минут она молча сморкалась и размазывала тушь по лицу. Потом стала рассказывать. Не особенно вдаваясь, конечно, в тему с Томом, в основном про новую фирму, но в конце длинного и путаного монолога обозначила присутствие проблем в личной жизни, от которых и собиралась опять убежать куда подальше.

– Ну вот мы и добрались до главного! – проницательно заключил мистер Стентон.

– Да не главное это!

– Милочка моя! У тебя же на личике все написано, уж мне, старику, можешь не врать. Тебе никакая работа не нужна, тебе нужно под крылышко к кому-нибудь нырнуть и птенчиков выводить. Пора уже.

– Но я и правда…

– Конечно правда. Поэтому оставь свои глупости насчет фирмы. Ты можешь, конечно, уйти, но зачем тебе еще и этот груз на плечи, мало тебе других забот?

– Да у меня и нет забот.

– А от кого ты бежишь в Израиль?

– Ну… я… Простите, что я так разревелась. В общем, спасибо вам. Правда спасибо: может, мне и надо было просто поплакать. Я подумаю насчет Тель-Авива. И насчет птенчиков тоже.

– Обязательно подумай. Иди-ка сейчас домой, а завтра приходи. Но к концу недели ты должна дать ответ.

– А… Вот что. Я хотела спросить еще в прошлый раз. Можно мне в качестве условия попросить временное гражданство в Израиле? Как у наших строителей. Они ведь, кажется, уже не один год там живут?

– А зачем тебе? – Мистер Стентон был глубоко изумлен.

– Хочу почувствовать себя космополитом. До свидания.

Джуди и Виктор решили пожениться. У окружающих и так, впрочем, не было сомнений, чем увенчается их внезапный роман, но никто не думал, что все произойдет так быстро.

– Вот до чего может довести совместное делопроизводство, – щебетала счастливая Джуди, перелистывая платья на вешалке в их любимом магазинчике.

– Да, ты будешь удивлена, но не одних вас совместное делопроизводство доводит до свадьбы. Ну, по крайней мере, оно всех гарантированно доводит до постели, – мрачно ответила Одри.

– Это такая шутка?

– Нет, это такая статистика. Но это – не ваш случай. Так что делопроизводство тут ни при чем… Все равно поздравляю.

– Да не переживай ты так, все у вас наладится. Никуда он от тебя уже не убежит!

– Ты о ком?

– Извини, извини. Ты не хочешь об этом говорить.

– Правильно. – Одри улыбнулась краешком губ, эта ее «фирменная» улыбка совсем перестала появляться на лице последнее время. – Когда свадьба?

– Наверное, в конце января. Или в феврале.

– У-у. Пригласишь?

– Как будешь себя вести. Слушай, а как же нам быть с нашим бизнесом? Я просто не знаю! – Она с досадой швырнула на диван примерочной несколько платьев и стала прохаживаться туда-сюда. Джуди делала так всегда, когда волновалась. – Одри, что ты думаешь?